19 - 23 марта
После обеда, как и обещали, меня отвезли в палату СП. Там уже была девушка Ирина с сынишкой Семёном. От впечатлений я даже забыла сразу включить телефон. Лежала, отдыхала, переваривала впечатления о том, что со мной произошло, думала, как сказать мужу про Венькину губку.
Переживала, как он к этому отнесется, да и вообще как все воспримут сей факт. Врачи меня подбадривали тем, что всё исправимо, а случай у нас не самый тяжелый, всего лишь губка.
Через некоторое время я все-таки включила телефон. Самой первой мне позвонила Елена Юрьевна из Гемабанка. Поздравила с рождением сына, пожурила, что мы не заполнили анкеты и попросила выслать ей фотографию моего паспорта. А ведь правда, мы должны были приложить ксерокопии паспортов, но впопыхах совершенно об этом забыли.
Да и не смогли бы, копии моего паспорта у нас не было, я как раз собиралась отдать его Женьке 19-го, чтобы муж сделал ксерокопию, но не срослось. 
Позвонила Женьке обрадовать, что он стал Папой.
Он уже был в курсе. Оказывается, ему тоже звонила Елена Юрьевна. Да и он сам тоже уже звонил в приемный покой узнать, родила ли я. Не помню, что говорил муж, но мне было слышно, как он улыбается. 
Затем я рассказала ему про губку, боясь, что он сильно расстроится.
Кроме нас никто из близких не знал, что Венечка уже появился на свет. Уезжая в роддом, я предупредила Женьку, чтобы он ничего никому не говорил, пока всё не разрешится. Зачем родственникам лишние переживания? Теперь мы договорились с мужем, что он скажет своим, а я своим родителям. Первой я позвонила маме.
- Привет! - сказала я ей.
- Привет! Как у вас дела?
- Мам, ты знаешь, мы завтра не сможем приехать к тебе на день рождения. - я с трудом договорила фразу из-за подступающих слез.
- А что случилось? - спросила мама.
- Ты стала бабушкой! - воскликнула я дрожащим голосом. От эмоций потекли слезы.
Мама очень обрадовалась. Венька получился не просто подарком, а двойным подарком.
Еще когда мне сказали дату ПДР, я предполагала, что такое может произойти. Правда, больше думала, что сын скорее родиться ближе к папиному дню рождения - 4 апреля. И всем говорила, чтобы ориентировались на эту дату. Поэтому рождение Веньки 19 марта стало для всех сюрпризом. 
Со звонком папе у меня никак не получалось. Сразу после разговора с мамой мне позвонила свекровь, поздравила, спросила про губку, приободрила. Пока я с ней разговаривала, пропустила вызов от свекра. Стала перезванивать ему, вспомнила про папу, скинула звонок, позвонила папе.
- Привет, пап!
- Привет!
- Что делаешь? В машине едешь? - я услышала шум. - Ты это, остановись лучше, чтоб не врезаться никуда.
- Что случилось, Танюш?
- Ты теперь дедушка!
Папа был счастлив, в чем я нисколечко не сомневалась. Потом снова перезвонила свекру. Он тоже поздравил меня с рождением сына.
Я не видела ни папу, ни маму, ни Жениных папу с мамой, но представляла, как они улыбаются, как от счастья слезятся их глаза. Я слышала, как дрожит голос каждого. Эти эмоции не передать словами! Пишу и снова глаза на мокром месте. 
Весь день я занималась тем, что отвечала на поздравления тех людей, которым отправила СМС, и тех, кому передали информацию.
Это нереально приятно! У меня было столько энергии, что я даже встала. Голова не кружилась, сознание бодрое. Немного тряслись руки и ноги - это не в счет. Я могла бы скакать по палате, если бы не одно НО - мой таз! Такое ощущение, что всё, что было в районе копчика, разобрали и не собрали или собрали не правильно. Это место мне еще в беременность не нравилось - копчик скрипел, периодически зажимало нерв. А тут всё разом - и таз, и швы, и шишка в одном месте (ну вы понимаете, о чем я 
). Как встала, так и легла. 
В общем, передвигалась я не важно на протяжении всех дней проживания в роддоме. Акушерки говорили про меня "Девочка, которая плохо ходит". 
Ходила я и правда плохо. Иногда было до слез больно даже сделать усилие, чтобы сдвинуть ногу. Ну и соответственно лежа повернуться со спины на бок тоже выполнялось мной с трудом и воспринималось как подвиг. Больше меня ничего не беспокоило.
В первый день я была предоставлена сама себе. Вечером только санитарка принесла мне ужин, а перед сном зашла акушерка, удивилась, что не принесли сына и сказала, что принесут в 11. Но в этот день Веньку я так и не увидела. Его принесли только на следующий. Маленький такой, сморщеный, как старичок.
И так смешно поскуливает. 
Поразглядывала его. Трещинка на губе, волосенки длинные, сантиметра три, носик, щечки, глазки, взгляд прокурора. 
Поскольку наша с Венькой стыковка состоялась успешно и у сынка получалось сосать грудь, на следующее утро мне принесли его насовсем.
Медсестра зашла с Веней, держа в руке нашу упаковку памперсов. И оставила нас вдвоем. Я взяла Веню на руки, смотрела на него и слезы посыпались из глаз, крупные-крупные капли. Мой сыночек. Вот он, в моих руках. Такой маленький, трогательный, смотрит на меня. Я была готова разрыдаться в голос. Но возвращение соседки не позволило мне этого сделать.
После обеда Иришу с Семёном выписали и я осталась одна. Нет, не одна - вдвоем с Венькой. Целая комната для нас. Хоть голышом ходи. Меня готовы были выписать в этот же день, но домашние трудились, подготавливая дом к нашему возвращению и попросили меня побыть тут еще. Да и я не готова была к столь ранней выписке, из-за швов чувствовала себя поближе к врачам спокойнее.
Я нисколько не жалею, что выбрала совместное пребывание. Оно мне очень понравилось. Можно было спокойно вентилировать раны, делать, что хочется, особо никому не мешая. С одной соседкой проще договориться, чем со многими. Да и с соседками мне повезло. Мы часто проветривали комнату, на ночь включали ночник. Через день после выписки Ирины с нами поселились Диана с Марком. Диана - солистка большого театра. Очень милая девушка, интересная. Она перевелась из общей палаты, а на следующий день их уже выписали. У Веньки проявилась желтушка и педиатр оставила нас еще на денёк, назначив фототерапию и клизму. Фототерапия далась нам не легко. Настолько, что я была уже сама не рада, что просилась остаться.
Ночью к нам привезли еще одну девочку, Катю. Так получилось, что за несколько часов до этого я, выходя из туалета, пожелала удачи беременной девушке, стоящей в коридоре. И вот, она оказалась моей соседкой. У нее все было хорошо и утром ей уже принесли дочку Машеньку.
У меня, даже несмотря на мои раны, находились силы вставать к сыну, ходить за смесью, пеленать, менять ему памперсы, подмывать. Всё это я делала с легкостью и совершенно не боялась брать на руки ребенка. Венька почти всё время спал, давая возможность оставить одного, чтобы, например, принять душ. А ночью мы спали с ним вместе. Мне не хватало силы воли, чтобы переложить его в кроватку. Не хотелось сознательно лишать себя этого удовольствия. Венька был такой маленький, трогательный и так прижимался к маме, что казалось, нет ничего важнее, чем это лежание вдвоем. Я почти не спала, тратя это время на разглядывание своего сокровища. И если раньше я не представляла себя мамой сына, то теперь не могла представить, как это, когда у тебя не мальчик. Казалось, что Венька был со мной всегда.
Одновременно с этим мне было безумно жаль сына. Такой беззащитный, такой кроха, и скоро ему предстоит операция на губке. Почему? Почему он? Бедный малыш. Узнав, что такой порок может развиться из-за перенесенного в 5-6 недель инфекционного заболевания, я винила себя, что организовала поездку в эту чертову Чайку, где мы заболели.
Вспоминая об этом, я плакала каждый день, каждую ночь. Переживала, как мы с этим справимся, как я смогу найти в себе силы. А потом вспоминала про деток, болезни которых гораздо серьезней нашей маленькой трещинки и плакать становилось уже стыдно. Матери тех детей настоящие героини! Большое спасибо всем сотрудникам роддома, кто поддерживал меня в то время. А это все педиатры, медсестры, акушерки, врачи которые приходили к нам! Никто не остался равнодушным.
Да, для любимого мужчины мне хотелось родить идеального ребенка. Не получилось.
И это меня тоже расстраивало. Я смотрела на детей своих соседок. Точеные носики, губки. Красивые, да. Но всё равно не было в них чего-то своего, родного. Я же люблю сына просто за то, что он есть, мой Венечка. Он для меня самый лучший и самый родной.
Что же касается сорвавшихся совместных родов. Честно говоря, я не жалею, что была там одна, без мужа. Представила себя в схватках со стороны и мне стало жалко Женьку, как бы он за меня переживал.
Но на следующие роды я буду снова пытаться использовать возможность быть там вместе с мужем. Надеюсь, получится.
Кстати, о следующих родах. Во время сильных схваток я думала, что больше ни за что на это не соглашусь. Но уже через несколько часов после заселения в палату, мысли мои кардинально изменились и я подумала, что могла бы родить еще. А может и еще. Вот только шовчики зарастут.
После обеда, как и обещали, меня отвезли в палату СП. Там уже была девушка Ирина с сынишкой Семёном. От впечатлений я даже забыла сразу включить телефон. Лежала, отдыхала, переваривала впечатления о том, что со мной произошло, думала, как сказать мужу про Венькину губку.
Переживала, как он к этому отнесется, да и вообще как все воспримут сей факт. Врачи меня подбадривали тем, что всё исправимо, а случай у нас не самый тяжелый, всего лишь губка.Через некоторое время я все-таки включила телефон. Самой первой мне позвонила Елена Юрьевна из Гемабанка. Поздравила с рождением сына, пожурила, что мы не заполнили анкеты и попросила выслать ей фотографию моего паспорта. А ведь правда, мы должны были приложить ксерокопии паспортов, но впопыхах совершенно об этом забыли.
Да и не смогли бы, копии моего паспорта у нас не было, я как раз собиралась отдать его Женьке 19-го, чтобы муж сделал ксерокопию, но не срослось. Позвонила Женьке обрадовать, что он стал Папой.
Он уже был в курсе. Оказывается, ему тоже звонила Елена Юрьевна. Да и он сам тоже уже звонил в приемный покой узнать, родила ли я. Не помню, что говорил муж, но мне было слышно, как он улыбается. Затем я рассказала ему про губку, боясь, что он сильно расстроится.Кроме нас никто из близких не знал, что Венечка уже появился на свет. Уезжая в роддом, я предупредила Женьку, чтобы он ничего никому не говорил, пока всё не разрешится. Зачем родственникам лишние переживания? Теперь мы договорились с мужем, что он скажет своим, а я своим родителям. Первой я позвонила маме.
- Привет! - сказала я ей.
- Привет! Как у вас дела?
- Мам, ты знаешь, мы завтра не сможем приехать к тебе на день рождения. - я с трудом договорила фразу из-за подступающих слез.
- А что случилось? - спросила мама.
- Ты стала бабушкой! - воскликнула я дрожащим голосом. От эмоций потекли слезы.
Мама очень обрадовалась. Венька получился не просто подарком, а двойным подарком.
Еще когда мне сказали дату ПДР, я предполагала, что такое может произойти. Правда, больше думала, что сын скорее родиться ближе к папиному дню рождения - 4 апреля. И всем говорила, чтобы ориентировались на эту дату. Поэтому рождение Веньки 19 марта стало для всех сюрпризом. Со звонком папе у меня никак не получалось. Сразу после разговора с мамой мне позвонила свекровь, поздравила, спросила про губку, приободрила. Пока я с ней разговаривала, пропустила вызов от свекра. Стала перезванивать ему, вспомнила про папу, скинула звонок, позвонила папе.
- Привет, пап!
- Привет!
- Что делаешь? В машине едешь? - я услышала шум. - Ты это, остановись лучше, чтоб не врезаться никуда.
- Что случилось, Танюш?
- Ты теперь дедушка!
Папа был счастлив, в чем я нисколечко не сомневалась.
Потом снова перезвонила свекру. Он тоже поздравил меня с рождением сына.Я не видела ни папу, ни маму, ни Жениных папу с мамой, но представляла, как они улыбаются, как от счастья слезятся их глаза. Я слышала, как дрожит голос каждого. Эти эмоции не передать словами!
Пишу и снова глаза на мокром месте. Весь день я занималась тем, что отвечала на поздравления тех людей, которым отправила СМС, и тех, кому передали информацию.
Это нереально приятно! У меня было столько энергии, что я даже встала. Голова не кружилась, сознание бодрое. Немного тряслись руки и ноги - это не в счет. Я могла бы скакать по палате, если бы не одно НО - мой таз! Такое ощущение, что всё, что было в районе копчика, разобрали и не собрали или собрали не правильно. Это место мне еще в беременность не нравилось - копчик скрипел, периодически зажимало нерв. А тут всё разом - и таз, и швы, и шишка в одном месте (ну вы понимаете, о чем я ). Как встала, так и легла. В общем, передвигалась я не важно на протяжении всех дней проживания в роддоме. Акушерки говорили про меня "Девочка, которая плохо ходит". Ходила я и правда плохо. Иногда было до слез больно даже сделать усилие, чтобы сдвинуть ногу. Ну и соответственно лежа повернуться со спины на бок тоже выполнялось мной с трудом и воспринималось как подвиг. Больше меня ничего не беспокоило.В первый день я была предоставлена сама себе. Вечером только санитарка принесла мне ужин, а перед сном зашла акушерка, удивилась, что не принесли сына и сказала, что принесут в 11. Но в этот день Веньку я так и не увидела. Его принесли только на следующий. Маленький такой, сморщеный, как старичок.
И так смешно поскуливает. Поразглядывала его. Трещинка на губе, волосенки длинные, сантиметра три, носик, щечки, глазки, взгляд прокурора. Поскольку наша с Венькой стыковка состоялась успешно и у сынка получалось сосать грудь, на следующее утро мне принесли его насовсем.
Медсестра зашла с Веней, держа в руке нашу упаковку памперсов. И оставила нас вдвоем. Я взяла Веню на руки, смотрела на него и слезы посыпались из глаз, крупные-крупные капли. Мой сыночек. Вот он, в моих руках. Такой маленький, трогательный, смотрит на меня. Я была готова разрыдаться в голос. Но возвращение соседки не позволило мне этого сделать.После обеда Иришу с Семёном выписали и я осталась одна. Нет, не одна - вдвоем с Венькой.
Целая комната для нас. Хоть голышом ходи. Меня готовы были выписать в этот же день, но домашние трудились, подготавливая дом к нашему возвращению и попросили меня побыть тут еще. Да и я не готова была к столь ранней выписке, из-за швов чувствовала себя поближе к врачам спокойнее.Я нисколько не жалею, что выбрала совместное пребывание. Оно мне очень понравилось. Можно было спокойно вентилировать раны, делать, что хочется, особо никому не мешая. С одной соседкой проще договориться, чем со многими. Да и с соседками мне повезло. Мы часто проветривали комнату, на ночь включали ночник. Через день после выписки Ирины с нами поселились Диана с Марком. Диана - солистка большого театра. Очень милая девушка, интересная. Она перевелась из общей палаты, а на следующий день их уже выписали. У Веньки проявилась желтушка и педиатр оставила нас еще на денёк, назначив фототерапию и клизму. Фототерапия далась нам не легко. Настолько, что я была уже сама не рада, что просилась остаться.
Ночью к нам привезли еще одну девочку, Катю. Так получилось, что за несколько часов до этого я, выходя из туалета, пожелала удачи беременной девушке, стоящей в коридоре. И вот, она оказалась моей соседкой.
У нее все было хорошо и утром ей уже принесли дочку Машеньку. У меня, даже несмотря на мои раны, находились силы вставать к сыну, ходить за смесью, пеленать, менять ему памперсы, подмывать. Всё это я делала с легкостью и совершенно не боялась брать на руки ребенка. Венька почти всё время спал, давая возможность оставить одного, чтобы, например, принять душ. А ночью мы спали с ним вместе. Мне не хватало силы воли, чтобы переложить его в кроватку. Не хотелось сознательно лишать себя этого удовольствия. Венька был такой маленький, трогательный и так прижимался к маме, что казалось, нет ничего важнее, чем это лежание вдвоем.
Я почти не спала, тратя это время на разглядывание своего сокровища. И если раньше я не представляла себя мамой сына, то теперь не могла представить, как это, когда у тебя не мальчик. Казалось, что Венька был со мной всегда. Одновременно с этим мне было безумно жаль сына. Такой беззащитный, такой кроха, и скоро ему предстоит операция на губке.
Почему? Почему он? Бедный малыш. Узнав, что такой порок может развиться из-за перенесенного в 5-6 недель инфекционного заболевания, я винила себя, что организовала поездку в эту чертову Чайку, где мы заболели. Вспоминая об этом, я плакала каждый день, каждую ночь. Переживала, как мы с этим справимся, как я смогу найти в себе силы. А потом вспоминала про деток, болезни которых гораздо серьезней нашей маленькой трещинки и плакать становилось уже стыдно. Матери тех детей настоящие героини! Большое спасибо всем сотрудникам роддома, кто поддерживал меня в то время. А это все педиатры, медсестры, акушерки, врачи которые приходили к нам! Никто не остался равнодушным. Да, для любимого мужчины мне хотелось родить идеального ребенка. Не получилось.
И это меня тоже расстраивало. Я смотрела на детей своих соседок. Точеные носики, губки. Красивые, да. Но всё равно не было в них чего-то своего, родного. Я же люблю сына просто за то, что он есть, мой Венечка. Он для меня самый лучший и самый родной. Что же касается сорвавшихся совместных родов. Честно говоря, я не жалею, что была там одна, без мужа. Представила себя в схватках со стороны и мне стало жалко Женьку, как бы он за меня переживал.
Но на следующие роды я буду снова пытаться использовать возможность быть там вместе с мужем. Надеюсь, получится.Кстати, о следующих родах. Во время сильных схваток я думала, что больше ни за что на это не соглашусь. Но уже через несколько часов после заселения в палату, мысли мои кардинально изменились и я подумала, что могла бы родить еще. А может и еще. Вот только шовчики зарастут.
Комментариев нет:
Отправить комментарий